ВАЖНЫЕ ОБЩИЕ ЗАМЕЧАНИЯ О ЛЕЧЕНИИ ЛИХОРАДОЧНОГО СОСТОЯНИЯ

Способы лечения различных степеней лихорадочного состояния, указанные в предыдущих главах, нельзя, конечно, считать за нечто неизменное. Только индивидуальность и форма болезни могут в каждом отдельном случае дать надлежащие указания относительно направления, в котором должно производить лечение. Так, например, в иных случаях может понадобиться применять способ первый вместо второго и третьего, способ второй вместо первого и третьего или способ третий вместо первого и второго. Одно лишь правило остается неизменным: для слабых больных надо брать воду потеплее, а для сильных — похолоднее. Высокая степень лихорадки требует вообще применения воды более высокой температуры, а низкая — более низкой температуры. При возобновлении жара, беспокойства и возбуждения необходимо немедленно вынуть пациента из усцокаива-ющего обертывания и сделать новое, заранее приготовленное. Точно так же, если во время лежания в постели опять начнется усиление лихорадки, нужно немедленно же начать применение подходящих приемов. В отделах первом и четвертом второй части моего сочинения я так подробно останавливался на всем этом и на многом другом, касающемся лечения лихорадки, что повторение здесь уже ранее сказанного является излишним.
6. ТОРПИДНОЕ ЛИХОРАДОЧНОЕ СОСТОЯНИЕ (torpor)
Торпидное лихорадочное состояние (по-латински: torpor, то есть бесчувственность, вялость, слабость) характеризуется падением температуры ниже нормы, недостатком жизненной теплоты, расслаблением всех отправлений организма; оно появляется после продолжительных и изнуряющих болезней, потери крови и соков (например, при холере, тифозной лихорадке и тому подобном) и требует для лечения возбуждающего метода. «В большинстве случаев описываемое состояние угрожает опасностью жизни, и потому в данном случае приходится заботиться лишь об одном: как можно скорее оживить почти угасшую жизненную силу, вполне прекратившуюся нервную деятельность и остановившуюся деятельность кожи. Ддаг достижения этой цели нет лучшего средства, как холодная вода, которую применяют в виде обмываний, растираний или полуванн. Рак как все усилия должны быть направлены к превращению torpor в сильное исцеляющее лихорадочное состояние, то этот прием с полным правом можно назвать «приемом, вызывающим лихорадочное состояние».

Способ 1. При температуре крови до 36° Р, то есть при умеренном торпидном состоянии, часто можно достигнуть уже хороших результатов, то есть реакции, быстро сделанным полным обмыванием в 12—15° Р, сопровождаемым сильным растиранием. Однако же лучше сразу обратиться к холодным влажным растираниям в 10—13° Р, которые, как я говорил об этом в соответствующей главе, можно видоизменять довольно точно, приноравливаясь к индивидуальным особенностям больного. При этом можно также с пользой применять обливания водой. Растирание поверх мокрой простыни прекращают не раньше, чем обнаружится начало согревания; тогда больного переносят в постель и накладывают возбуждающий компресс и возбуждающие обертывания кистей рук и стоп ". Через 2—3 часа можно повторить всю процедуру. При этом приеме лечения суть всей процедуры заключается в сильном растирании.

Способ 2. При торпидном состоянии ниже 36° Р лучше всего также применять только что описанные влажно-холодные растирания, для которых следует брать воду возможно низкой температуры, причем во время растирания в мокрой простыне следует непрерывно поливать больного самой холодной водой. В процедуре растирания должны принимать участие два сильных лица: одно должно растирать верхнюю часть тела сидящего или лежащего больного, а другое — ноги по всей длине. Во время этой процедуры лежащего больного (на его постели расстилают широкую гуттаперчевую подстилку) поворачивают кверху то спиной, то животом. Как скоро замечается довольно равномерное согревание тела, надо прекратить обливания и растирания и, не вытирая больного, уложить его в сухое обертывание, в котором он и должен оставаться, пока его состояние, то есть возвращение торпидного состояния, не потребует зозобновле-ния приема. Если больной в сухом обертывании вспотеет, то он спасен. Тогда ему надо сделать полную ванну в 25—26° Р и в дальнейшем лечении следовать правилам укрепляющего метода.

Способ 3. Пациента сажают в полуванну в 16—18°Р, наполненную водой на 10—12 сантиметров. В ванне два сильных человека должны сильно растирать больного и, не переставая, поливать водой в 14—16° Р, пока не начнет обнаруживаться покраснение кожи. После этого пациента переносят в постель и, если у него руки и ноги теплы, то делают сухое обертывание; в противном случае показуется постельная паровая ванна N5 2, но без влажного обертывания, то есть сухое обертывание с грелками. Если пациент вспотеет, то по удалении шерстяной части обертывания ему делают полное обмывание в 20—22° Р или полную ванну в 25—26° Р.

Если под влиянием возбуждающих приемов лечения, после того или другого приема, вновь обнаружится лихорадка, то следует поступать, руководствуясь правилами лечения лихорадки, указанными в предыдущей главе.
7. ИСТОРИИ БОЛЕЗНЕЙ И СООБЩЕНИЯ ОБ ИЗЛЕЧЕНИИ

В старинных сочинениях о гидропатии мы находим описание множества случаев, когда лица, находившиеся в лихорадочном жару, испытывали инстинктивное и непреодолимое стремление к охлаждению, к раздражающему воздействию холода. При этом обыкновенно сообщается, что больные необыкновенно скоро получали облегчение и выздоравливали, если только им удалось удовлетворить своему стремлению к охлаждению, выпив ли воды, вскочив ли с постели (то есть приняв воздушную ванну), прыгнув ли в воду или даже прямо в снег.

оКак удивился бы врач, практиковавший лет 50 тому назад, если бы взглянул на современное лечение тифа, при котором пациенту дают пить свежую воду, что прежде запрещалось чуть не под страхом смерти. Что сказал бы он, увидав, что на горячий лоб больного накладывают холодные компрессы и даже всего больного купают в холодной воде, без малейшей опасности простуды и тому подобного. Когда я еще учился в Праге в 1857 году, произошел замечательнейший случай, показывающий, насколько мало склонны к простуде больные тифом. Конечно, я не могу рекомендовать подражание этому случаю, но считаю уместным его рассказать. Тифозный больной, живший на самом берегу Молда-вы, находясь в жару, выпрыгнул из третьего этажа прямо в бурную и холодную, как лед, Молдаву, проплыл некоторое расстояние и был вытащен по близости острова Софии на малой стороне Праги; его хорошенько обсушили, уложили в постель, и он очень скоро выздоровел. История похода в Россию дает нам также замечательные примеры. Приобратном движении иоркского корпуса зимой 1812—13 года, согласно докладу полкового врача доктора Кранца, выздоровели все тифозные больные (300 человек) первого восточно-прусского полка, которых везли на телегах уложенными в солому. Ни один из больных не умер, и только человек 30 пришлось оставить по дороге в госпиталях. Принимая во внимание это обстоятельство, один весьма дельный врач, доктор Гурльт, в Берлине, предложил перевозить тифозных больных, которых бывает немало и при современных войнах, в гамаках по железным дорогам в госпитали, удаленные от места военных действий. Пребывание на свежем воздухе и постоянная перемена воздуха для этих больных полезнее, чем скучивание их в госпиталях близ театра военных действий, который лишь содействует распространению эпидемии, благодаря возникновению новых заразных начал. Во время последней войны прусское военное ведомство сделало немало в этом направлении. Что касается лечения тифа холодной водой, то отдельные примеры показывают, что оно возможно даже при, казалось бы, и не благоприятных условиях и приносит отличные результаты. Один из моих помощников, доктор Раабе, много раз наблюдал в моей клинике успешные результаты лечения тифа холодной водой, и вот что, между прочим, он написал мне 30 июня 1866 года из полевого лазарета в Кесслине, в Померании, где жило в палатках до 10.000 пленных австрийцев: «Мне пришлось лечить до 150 раненых и 100 больных, из которых было много тифозных больных; я заставляю ежедневно по три раза купаться в речке, протекающей через лагерь; купанье длится 'А—'А часа и приносит превосходные результаты».
ДАЛЬНЕЙШИЕ, ВЕСЬМА ПОУЧИТЕЛЬНЫЕ, ИСТОРИИ БОЛЕЗНЕЙ И СЛУЧАИ ИСЦЕЛЕНИЯ БОЛЬНЫХ ЛИХОРАДКОЙ.

ИЗ СОЧИНЕНИЙ ДОКТОРА МЕДИЦИНЫ МУНАЕ «HYDROTHERAPIE».

«По возвращении моем из Грефенберга зимой 1836—37 года в Фрей-берге развилась довольно злокачественная эпидемия скарлатины;? болезнь не пощадила и моих детей, из которых заболело двое: старший мальчик 7 лет и второй сын 4—5 лет. Как только я заметил признаки нездоровья у старшего мальчика, я тотчас же начал делать влажные обертывания. В то время это было большою новостью, и жена моя, еще не имевшая полной веры в новый метод лечения, поддалась устрашениям нашего друга, ныне умершего доктора Беккерта, и во время моего вынужденного отсутствия целые сутки не делала обертываний; по возвращении моем она об этом не сказала мне ни слова. На следующий день мальчик жаловался на сильные боли в затылочной части головы и на невыносимые боли во всем теле. Бывшая раньше сыпь почти исчезла, а остатки ее побледнели. Все симптомы указывали на наступление тор-пидного нервного состояния с сильным поражением малого мозга, и мой друг настолько перепугался, что с уверенностью предсказал смерть ребенка не позднее, как через сутки. Я, в качестве новообращенного, также упал духом и начал уже сомневаться в действии влажных обертываний, когда узнал о происшедшем нарушении моих предписаний. Главной причиной, давшей мне решимость, несмотря на недостаток опытности, обратиться к методу Приснитца, было мое недоверие к старому методу лечения, жертвой которого пало шестеро моих детей. Однако случай был для меня нов. Такого поражения мозга при скарлатине не случилось ни разу в Грефенберге, и мне нужно было самому отыскивать средство против него, так как обертывания не доставляли больному почти никакого облегчения. Так как я знал о действии сидячих ванн при головных болях, то мне и пришла мысль сделать такую ванну. Как это ни шло в разрез с тогдашними понятиями о лечении скарлатины, как ни противилась моя жена и мать, как ни уверял друг мой Беккерт, что «я уморю ребенка», я все-таки посадил больного в сидячую ванну приблизительно в 15° Р (65° Фаренгейта), покрыл хорошенько шерстяным одеялом и положил ему на голову холодный компресс. Я его оставил в ванне немного долее получаса. Растирать его не было никакой возможности, так как всякое прикосновение к какой-либо части тела вызывало нестерпимые боли, вследствие чего я даже положил в ванну под него сложенную в несколько раз простыню. Во время ванны голова не болела, и на остальном теле боли также стали ослабевать. После ванны я опять обернул его в мокрую простыню и оставил в ней, пока боли снова не усилились. Тогда я опять обратился к сидячей ванне, и так проделывал то одно, то другое в течение целой ночи, пока к утру не исчезли угрожающие симптомы. В 5 часов вечера я сделал первую сидячую ванну, и в 11 часов утра, когда доктор Беккерт осторожно просунул голову в дверь, чтобы посмотреть, не умер ли больной, он увидал, что ребенок одет и ходит по комнате, не испытывая болей. Можно себе представить удивление дорогого друга, который склонен был увидеть в этом скорее чудо, чем действие воды! Несмотря на очевидно благоприятный результат, он все-таки порицал мою безумную смелость. Мальчик не имел права жить! На настойчивую просьбу друга дать хоть теперь больному что-нибудь мне, после достигнутых результатов, было уже нетрудно ответить, что я рискну провести лечение самостоятельно и что в худшем случае мальчику не будет хуже, чем первым шести моим детям, которые, быть может, еще жили бы, если бы я раньше попал в Грефен-берг. Меня приняли тогда за водяного фанатика и, несмотря на успех, высмеивали меня. Однако же я не поддался ни словам, ни пожиманию плеч, и, наоборот, к вечеру, когда боли возвратились, потому, быть может, что пациент слишком долго пробыл вне постели и у него были задержаны кожные испарения, я повторил обертывания и сидячие ванны, пока боли не отпустили. После этого я продолжал делать обертывания ежедневно по два раза вплоть почти до окончания шелушения, начавшегося после слабого высыпания. В то же время я разрешил больному на десятый день после начала болезни, в светлый, но холодный зимний день, выйти на улицу с младшим братом (который подвергся эпидемическому заболеванию на два дня позднее старшего брата) и поиграть в снежки. Обертывания повторялись после этого ежедневно, но уже по одному разу, и первый, более продолжительный, выход на улицу был предпринят после такого обертывания. У младшего брата болезнь была в очень легкой форме, и вообще оба были больны гораздо меньшее время, чем это бывает обыкновенно. Быть может, причиной тому были легкая диета и ежедневные холодные обмывания или влияние своевременно примененных влажных обертываний».«Однажды вечером в феврале 1851 года в мою приемную в Нью-Йорке вошел канадский купец и пожаловался на лихорадку и головную боль. Я посмотрел ему горло, пощупал пульс и посоветовал вернуться домой и лечь в постель, так как у него, по-видимому, началась скарлатина. На следующее утро я посетил его и застал его в сильном жару, причем горло болело весьма сильно. Так как он остановился в пансионе у одной дамы, где не было мужской прислуги, а моего служителя не было под руками, то я сам обмыл его, положил компрессы на горло и живот и велел ему пить воду и спокойно лежать в постели. В соседней комнате я отворил окно, посоветовал хозяйке не слишком топить его комнату и время от времени приносить ему свежей воды для питья. К вечеру жар усилился, а к утру начала высыпать сыпь. В то же время температура настолько повысилась и пульс настолько участился, что я счел необходимым применить обертывания. Мне пришлось это делать самому и оставаться у него до окончания процедуры. Я три раза переменил простыню, после чего он почувствовал себя лучше, и при потении сыпь выступила яснее. Вечером я опять сделал два раза обертывания, а в последующие дни обертывал по два раза. Кожа после обертываний оставалась влажной, боль в горле вскоре совершенно прошла, и на десятый день после того, как он зашел ко мне, мы отправились в снежную погоду по улице Broadway , чтобы поесть у Сен-Клера куропаток и разной другой снеди, после чего мы еще предприняли получасовую прогулку. Два немецких врача, которым я сообщил об этом случае, воскликнули: «Вы убьете его!», на что я со смехом отвечал, что сообщу им о том, когда это случится. Мой пациент не получил ни малейшего вреда от этой преждевременной прогулки; наоборот, вернувшись домой, он чувствовал себя крепким и бодрым и всю зиму ничем не хворал. Для предупреждения всяких случайностей я еще раз-другой сделал ему обертывание и затем выписал окончательно. Через несколько лет он приехал погостить к своему брату в Квебек и там имел случай применить к делу свои сведения по лечению скарлатины с помощью приемов гидротерапии. Свирепствовала злокачественная эпидемия, и один из сыновей его брата вскоре заболел. Мой бывший пациент сделал ему обертывание, и, хотя болезнь достигла уже наивысшей силы, все-таки он спас 14-летнего мальчика, прилежно делая обертывания. Однако старый холостяк слишком беспокоился за свое собственное «я», да и вся процедура чересчур взволновала его благодаря ответственности, принятой им на себя (что всегда бывает с новичками), и вот он решился удалиться, рекомендовав родителям применять тот же метод и к лечению других детей, также заболевших скарлатиной. У родителей не хватило на это мужества, и две прелестнейшие девочки умерли на руках медиков. Пациент мой приехал ко мне, чтобы отдохнуть от своего геройского подвига, и перед отъездом уже принимал гостей, приехавших к нему, — брата и племянника, одетых в глубокий траур! Если бы девочкам делали обертывания, в стадии высыпания, то, насколько я могу судить по рассказам, они остались бы живы».

* Имеется в виду знаменитый Бродвей.